Хочу остановиться на тех переживаниях, которые связаны с внезапным вынужденным переселением, с выбором бежать из родного дома, спасаться бегством, с поиском убежища, безопасности, покидая свой дом.
Синдром беженца
Ситуация войны обостряет разные трудные чувства, рушит привычный мир, лишает ощущения безопасности, обнажает целый спектр травматического опыта, множит самые разные потери. Хочу остановиться на тех переживаниях, которые связаны с внезапным вынужденным переселением, с выбором бежать из родного дома, спасаться бегством, с поиском убежища, безопасности, покидая свой дом.
Такое непростое эмоциональное состояние, когда человек долгое время переживает потерю той жизни, которая осталась в «старом доме» ,в «своем городе» , сожалеет о переезде, не создает новые опоры, новые социальные связи, не может интегрировать новую реальность в свой внутренний мир несколько десятилетий назад назвали синдромом беженца.
Синдром беженца объясняют по-разному, его пытаются описать люди, исследовавшие беженцев, годами работающие с ними, а также те люди, которые проживали такой опыт и могут описать эти состояния изнутри. Так вышло, что я отношусь сразу к обеим категориям. Опираясь на свой собственный опыт проживания разных симптомов беженца, а также на опыт работы с клиентами, в жизни которых синдром беженца занимал особенное место.
Прежде всего скажу, что о синдроме беженца можно говорить, если прошло достаточно времени и симптомы трудного эмоционального состояния остаются стабильными.
Сколько это достаточно? К сожалению, нет единого ответа на этот вопрос, но это время не измеряется неделями и месяцами, когда человек может переживать острое шоковое расстройство, о выраженном синдроме беженца можно говорить позже, поэтому предлагаю условной временной единицей считать один год, когда острое травматическое состоянии может переходить в затяжную травму.
Тем не менее то, что мы можем замечать сейчас – это самые разные симптомы беженцев, которые наиболее распространены.
Первое, о чем важно сказать, что беженцы – это люди с травмированной психикой, которым трудно взаимодействовать с людьми из «другого» мира, поэтому они часто держаться вместе, контактируют с себе подобными и при этом остро переживают одиночество. Как мы можем помочь такому человеку – учить его сканировать мир, замечать свой интерес, приближаться к другому, проверять безопасность.
Еще один важный маркер, о котором нельзя не сказать – полное разрушение привычного мира. То, что ранее ощущалась стабильным, знакомым, понятным, безопасным - где жить, где купить продукты, как оплатить счета, у кого сделать маникюр, где занять денег, к какому доктору лучше пойти, у кого попросить помощи, где искать работу и т.д. – исчезло. Это способствует хроническому переживанию неопределенности, которое рождает тревогу, иногда панику, так как привычные опоры исчезли, а новые невозможно создать мгновенно, знакомый мир рухнул, а незнакомый трудно воспринимать и переживать как безопасный. В психотерапии важно работать как раз с созданием опор, со способностью делать маленькие шаги и присваивать себе результаты, с исследованием неопределенности, которую важно стремить к определенности хотя бы там, где возможно в здесь и сейчас. Особого внимания требует работа по сканированию мира как безопасного, особенно если у человека до переезда был шоковый опыт войны и картинка безопасного мира разрушилась.
Не могу не остановиться на кризис идентичности – еще одном важном симптоме беженцев. Люди, переезжая в другую страну, часто теряют привычный социальный статус, профессию, другие значимые социальные роли, которые остались в прошлой жизни, социальные связи, круг общения, возможность свободно коммуницировать, если язык ограничен, и многое другое. Все это нарушает привычные представления о себе, ответ на вопрос «кто я теперь?» ставит в тупик или рождает трудные чувства, внутренние и внешние опоры шатаются и требуют новых подпорок. И к сожалению, процесс разрушения старого происходит гораздо быстрее, чем создание нового. Здесь часто требуется помощь психотерапевта, поддержка близких.
Говоря о симптоме беженцев, нельзя не сказать об особенности проживания множественных потерь, которые случились одномоментно. часто горевание, как естественный необходимый этап проживания любой потери, у беженцев по разным причинам становится недоступным. Это происходит по разным причинам. Горевать невозможно хотя бы потому, что необходимо выживать, и так истощенной психике необходимо прикладывать для этого много усилий. Острый процесс горевания замораживается, консервируется и откладывается или становится вялотекущим. В особенно трудных случаях человек много лет горюет по оставленному дому, по прошлой жизни, так и не сумев перейти на новом из режима выживания в режим полноценной жизни. Часто становится заметным в речи человека, что домом он называет то, что осталось где-то там: «у меня дома есть что-то», «хочу домой» , «сучаю за домой». При этом, даже стустя месяцы или годы, людям бывает трудно назвать домом новое место жительства, даже если выбор остаться жить в другом городе или в другой стране уже сделан. В этом случает важно работать с заземлением, присвоением, новыми смыслами, сканированием реальности, ощущениями здесь и сейчас.
Это лишь некоторые симптомы, которые проявляются наиболее часто в таком непростом опыте, который знаком сегодня миллионам людей на планете и нам, украинцам. Многие беженцы нуждаются с помощи специалистов разных направлений, психотерапия успешно работает с разными симптомами и может помочь прожить непростые состояния, создать новый мир внутри себя, увидеть мир вокруг и жить дальше.
Приглашаю в работу
